Статья 51 конституции и отказ отдачи показаний. Свидетельские показания против супругов и родственников

Конституции (можно, я дальше буду просто писать «51»?) — наихудший. Итак. читаем ст. 51:Статья 51 Конституции РФ1. Никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом.2. Федеральным законом могут устанавливаться иные случаи освобождения от обязанности давать свидетельские показания. Ну, про вторую часть вообще мало кто знает, и. когда отказываются от показаний «по 51», подразумевают часть первую. Еще раз внимательно смотрим ее: «Никто не обязан свидетельствовать ПРОТИВ себя». Где здесь написано про право вообще ничего не говорить? 51 разрешает только не сообщать о своих противоправных действиях. То есть, если человек на вопрос — «расскажи, как ты украл кошелек?» — отвечает — «ст. 51», на самом деле это означает -«Ну да. украл, но, на основании ст.

Статья 51 конституции россии

Допрос в Следственном комитете для чайников»: инструкция по применению 51-й статьи Конституции В конце прошлой недели на допрос снова был вызван экс министр обороны господин Сердюков. Его адвокат, уважаемый Генрих Падва, ранее хворавший, выздоровел, и допрос должен был состояться.

Однако было сообщено, что бывший министр обороны отказался от дачи показаний по делам о коррупции в военном ведомстве, сославшись на 51-ю статью Конституции, дающую право не свидетельствовать против себя или близких родственников. УК РФ Статья 51 Ограничение по военной службе 2. Ограничение по военной службе может быть назначено вместо исправительных работ, однако только в том случае, если они предусмотрены соответствующей статьей Особенной части УК; например, военнослужащий осужден не за воинское преступление, а по ч.

Статья 51 уголовного кодекса рф отказ от дачи показаний

С учетом значимости показаний различных участников процесса и других лиц, привлекаемых к производству по делу, государство закрепляет обязанность свидетельствовать в качестве одной из важнейших юридических обязанностей граждан (ст. 64 ФКЗоКС, ст. 70 ГПК, ст. 42, 56 УПК), неисполнение которой в форме отказа от дачи показаний или дачи заведомо ложных показаний может влечь наступление даже уголовной ответственности (ст. 307, 308 УК). Вместе с тем Конституция России закрепляет в качестве одного из неотъемлемых право любого человека не свидетельствовать в суде или ином органе против себя самого, своего супруга и близких родственников.
Это право служит гарантией, обеспечивающей достоинство человека (ст. 21), неприкосновенность его частной жизни, личной и семейной тайны (ст. 23, 24), возможность защиты им своих прав и свобод (ст.

Ст 51 ук рф отказ от дачи

В него входят:

• Супруги — лица, с которым брак зарегистрирован в органах ЗАГС.
• Родители или усыновители.
• Дети, включая усыновлённых.
• Родные, в том числе единокровные и единоутробные, братья и сёстры.
• Внуки.
• Бабушки или дедушки.

Список закрытый и распространяется на все виды производств — подобный же перечень приведён в других кодексах РФ. Большим упущением является то, что в него не включены отчимы, мачехи, сожители (гражданские супруги).

В рамках уголовного производства свидетели вправе использовать п. 3 ст. 5 УПК РФ о понятии «близких людей» (лиц, состоящих в родстве, либо лиц, благополучие которых дорого свидетелю в силу личной привязанности). Формально в их отношении тоже может быть применено право, на которое указывает Конституция РФ, 51 статья.

Статья 51 конституции рф как мягкий вариант явки с повинной

Точно так же не имеет значения для реализации закрепленного в анализируемой норме то, является ли супруг или близкий родственник допрашиваемого участником процесса (подозреваемым или обвиняемым). Важной гарантией права лица отказаться от дачи показаний против себя самого является закрепленное в п.
1 ч. 2 ст. 75 УПК положение, согласно которому показания обвиняемого, подозреваемого, данные в ходе досудебного производства в отсутствие защитника и не подтвержденные обвиняемым, подозреваемым в суде, признаются недопустимыми доказательствами. Данное положение направлено на предотвращение случаев возможных злоупотреблений служебным положением со стороны сотрудников органов предварительного расследования, добивающихся в нарушение ч.

Статья 51 конституции рф

Конституции, имею право об этом не рассказывать!» Ну и оно вам надо? Если с этим все ясно, поговорим о том, как надо на самом деле. Если можно, я статьи законов выписывать не буду, просто изложу суть.

Тут две разных ситуации — подозреваемый и свидетель. Итак, подозреваемый или обвиняемый. Их процессуальное положение применительно к обсуждаемому вопросу идентично.

подозреваемый — лицо. в отношении которого возбуждено уголовное дело или которое задержано по подозрению в совершении преступления. обвиняемый — лицо. в отношении которого вынесено постановление о привлечении в качестве обвиняемого.

Оба они вправе давать показания. Не обязаны, а именно вправе. В соответствии со ст. 308 УК свидетель или потерпевший за отказ от дачи показаний подлежат небольшой уголовной ответственности.

Отказ подозреваемого или обвиняемого этой нормой закона не предусмотрен.

Post navigation

Никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом. 2. Федеральным законом могут устанавливаться иные случаи освобождения от обязанности давать свидетельские показания. 1.

Статья 14 Международного пакта о гражданских и политических правах в числе минимальных гарантий при рассмотрении любого предъявляемого обвинения указывает на право не быть принуждаемым к даче показаний против самого себя или к признанию себя виновным. Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод прямо не содержит такого положения, однако Европейский Суд по правам человека в толковании права на молчание как составной части права не давать показания против самого себя исходит из того, что эти положения являются общепризнанными международными нормами, которые лежат в основе понятия справедливой судебной процедуры (ст.

51 статья ук рф отказ от дачи показаний

Инфо

Свидетельский иммунитет 51 статья РФ устанавливает, что нет обязанности свидетельствовать против себя и близких. Но тут есть свои нюансы. Прежде всего, они заключаются в круге лиц и юридических последствиях.

По закону можно не предоставлять никаких сведений о своих родственниках, поскольку это устанавливает 51 статья. УК РФ не предусматривает для этих людей ответственности.

Но наказание наступает в том случае, если была представлена недостоверная информация. Если родственник свидетельствует, но говорит неправду, то тогда его могут привлечь по статье 307.

Статья не содержит формальной оговорки о применении изложенных в ней положений только к уголовным делам, однако фактически содержащиеся в ней гарантии имеют жизненно важное значение именно в сфере уголовного права и процесса. Часть 1 статьи затрагивает два круга вопросов, связанных с правом обвиняемого не свидетельствовать против самого себя, своего супруга и близких родственников и гарантией для супруга и близких родственников обвиняемого против привлечения к уголовной ответственности за укрывательство преступления, совершенного обвиняемым.

Из анализа первого круга вопросов следует, что всякое признание своей вины должно быть добровольным. Самооговор, вызванный принуждением, угрозами и прочими мерами воздействия, не должен приниматься судом в качестве законного доказательства.

Ст 51 ук рф отказ от дачи показаний

Внимание

Верховный суд РФ для подобных случаев указал, что признание вины обвиняемым или подозреваемым не является показаниями и не требует участия адвоката. На практике в следственных органах перед составлением соответствующего протокола о признании в чём-либо лицу разъясняются (под роспись) положения ст.

• Подозреваемый (обвиняемый, свидетели) обязан принимать участие в следственных мероприятиях, которые требуют его активности (очная ставка, освидетельствование, опознание).
• Получение, в том числе принудительное, от участников процесса образцов крови, мочи, выдыхаемого воздуха, образцов голоса для дальнейшего использования в доказывании.

Ст 51 ук рф отказ от дачи

• Ук рф статья 51
• Статья 51. Ограничение по военной службе
• Статья 51 Конституции. Ее практическое значение и комментарий к ней.
• Уголовный кодекс РФ
• Методика оспаривания нарушений и защиты от произвола ДПС и ГИБДД
  • Допрос в Следственном комитете для чайников»: инструкция по применению 51-й статьи Конституции
• УК РФ Статья 51 Ограничение по военной службе
• Статья 51 Конституции РФ как мягкий вариант явки с повинной
  • Статья 51 (УК РФ) Уголовного кодекса РФ. Ограничение по военной службе
• 51 статья ук рф отказ от дачи показаний обвиняемого

Ук рф статья 51 В данном качестве чаще всего ссылаются на Уголовно-процессуальный кодекс РФ, чуть реже на Семейный кодекс РФ.

Ст 51 ук рф отказ от дачи показаний свидетелем

Уже в те времена для рассмотрения дела приглашали свидетелей, которые хоть что-то видели или слышали по конкретному делу. Так как обычно на показаниях свидетелей основывается доказательная база дела, то важно, чтобы они предоставлялись достоверно и в полном объеме.

Допрашиваемый должен отвечать на те вопросы, которые ему задают. Права свидетеля У свидетеля есть право отказаться от показаний против себя и близких людей.

Говорить он должен на родном языке или на том, который ему известен. При этом помощь переводчика предоставляется бесплатно.

Также свидетель может заявлять отвод переводчику, который приминает участие в допросе. У него есть право заявить ходатайство и обжаловать действия следователя, прокурора и т.

д. Ему нужно своевременно посещать допросы. Свидетель имеет право ходатайства о применении мер безопасности. Его не могут принудить к судебной экспертизе.

Текст Ст. 51 Конституции РФ в действующей редакции на 2019 год:

1. Никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом.

2. Федеральным законом могут устанавливаться иные случаи освобождения от обязанности давать свидетельские показания.

Комментарий к Ст. 51 Конституции Российской Федерации

1. Закрепление в Основном законе страны этого принципа и изъятие из Уголовного кодекса РФ нормы об ответственности за недонесение о совершении преступления близкими родственниками и за уклонение от дачи свидетельских показаний, если они касаются близких родственников, свидетельствует, на взгляд авторов комментария, о гуманизации российского законодательства, его соответствии общечеловеческим ценностям. Отметим, что данная гарантия впервые закреплена в России на конституционном уровне.

К близким родственникам относятся супруг, супруга, родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и родные сестры, дедушка, бабушка, внуки (ст. 5 УПК РФ). При согласии свидетеля дать показания он должен быть предупрежден о том, что данные им показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу, в том числе и в случае его последующего отказа от них.

Согласно статье 51 Конституции РФ лицо вправе не давать показаний против самого себя, в каком бы правовом положении оно ни находилось (свидетель, потерпевший, подозреваемый, обвиняемый и т.д.), что особенно важно в уголовном судопроизводстве. Недобровольная дача показания против самого себя недопустима, поскольку лицо, по существу, становится в положение подозреваемого, начиная свидетельствовать против самого себя.

Отсутствие обязанности свидетельствовать против себя означает, что признание своей вины должно осуществляться только добровольно, а не под принуждением. Закон не предусматривает ответственности подозреваемого и обвиняемого за дачу ложных показаний. Они могут строить свою защиту при привлечении их к ответственности по своему усмотрению. Если показания получены под угрозой применения любых взысканий за непризнание своей вины, они являются незаконными и на них не может быть основан обвинительный приговор.

Право не свидетельствовать против себя и своих близких находится в одном ряду с такими конституционными правами и свободами человека и гражданина, как право на свободу и личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени. Тем самым каждый должен иметь право хранить в тайне любые сведения, относящиеся к нему и его близким, посредством умолчания о них (неразглашения)*(243).

2. Права и свободы человека, его интересы обладают большими приоритетами по сравнению с другими ценностями. Такое положение заключает в себе глубокий нравственный смысл и в целом направлено на защиту морально-нравственных норм.

Федеральным законом могут быть установлены иные случаи освобождения от обязанности давать свидетельские показания. Имеются в виду случаи, когда определенные лица могут иметь право не давать показаний, исходя из иных обстоятельств: нахождения лица в какой-либо должности, выполнения лицом определенных видов деятельности, связанных с получением сведений, составляющих тайну (например, адвокат, врач, священник).

Согласно положениям уголовно-процессуального законодательства , этим правом обладает защитник обвиняемого, который не может быть допрошен об обстоятельствах дела, ставших ему известными в связи с выполнением обязанностей защитника; адвокат, представитель профессионального союза или другой общественной организации, которые не обязаны свидетельствовать об обстоятельствах, ставших известными им в связи с исполнением ими обязанностей представителя*(244).

Жизнь многообразна, каждый день возникают новые общественные отношения, дальнейшее развитие которых требует их законодательного урегулирования. Именно с учетом этого комментируемая норма оставляет открытым перечень случаев, когда лицо может быть освобождено от обязанности давать свидетельские показания.

51 ст. российской Конституции провозглашает право гражданина не свидетельствовать против самого себя, а также своего супруга/супруги, близких родственников. Перечень последних устанавливается Федеральным законом. Рассмотрим далее ст. 51 Конституции РФ с комментариями.

Актуальность вопроса

При практическом применении ч. 1 ст. 51 Конституции возникает ряд проблем. При расследовании преступлений и последующем рассмотрении их в суде не было выработано однозначного решения появляющихся вопросов. В этой связи в некоторых случаях имеет место существенное ущемление интересов и прав граждан, в других ситуациях доказательства признаются как недопустимые, из-за чего материалы возвращаются на доследование. Здесь стоит отметить, что в большинство возникших вопросов не внесло ясности и Постановление Пленума ВС, принятое 31 октября 1995 года.

Проблема субъектного состава

В первую очередь, при рассмотрении ч. 1 ст. 51 Конституции РФ необходимо установить лиц, которым следует разъяснить содержание этой статьи. Дело в том, что в норме формулируется общее право людей не свидетельствовать против своих близких, супруги/супруга и себя самого. Законодателем в ст. 51 используется понятие "никто не обязан" давать соответствующие показания. При этом конкретные субъекты не именуются. Не называются и процессуальные отрасли, в которых можно реализовать право.

Уголовное судопроизводство

Воспользоваться 51 ст. Конституции в первую очередь могут свидетели. В публикациях, разъясняющих Основной закон, утверждалось, что в уголовные процедуры введен принцип иммунитета свидетеля. Его право отказаться давать показания распространяется также и на потерпевшего. Это обусловлено тем, что законодательство формулирует единые правила их допроса. Вместе с этим подчеркивалось, что разъяснять 51 ст. подозреваемому и обвиняемому нет необходимости. Это объяснялось тем, что на них не накладывается обязанность давать показания. Эта позиция выражает мнение многих юристов. В этой связи присутствующее в пленарном Постановлении ВС разъяснение о том, что ст. 51 Конституции РФ следует разъяснять подозреваемому, подсудимому и обвиняемому, воспринимается как расширительное толкование нормы. Однако указанный акт носит обязательный характер. В этой связи, во исполнение предписаний ВС следователь должен разъяснять ст. 51 Конституции РФ подозреваемому, обвиняемому, потерпевшему и свидетелю.

Общие случаи

По мнению некоторых юристов, ст. 51 Конституции следует разъяснять при получении объяснений. Это, в частности, касается граждан, причастность которых к преступлению проверяется. Кроме этого, разъяснения должны иметь место и при оформлении протокола при явке с повинной. "Правило Миранды", аналогом которой является рассматриваемая отечественная норма, зачитывается лицу при первом его контакте с полицией. При этом протоколы по явке с повинной и объяснения выступают в качестве доказательных документов другой категории. Они не могут оформляться в условиях, когда субъект не знает о своих правах. Вместе с этим отсутствие разъяснений по ст. 51 Конституции при составлении указанных документов не должно предполагать обязательного признания этих актов недопустимыми. Это объясняется тем, что гарантированный Основным законом свидетельский иммунитет должен обеспечиваться в ходе производства по делу.

Момент вступления в действие нормы

Вопрос о его определении оказался весьма актуальным на практике. Например, в одном из областных судов защитник при зачитывании показаний подсудимого, взятых у него в ходе предварительного следствия, указал на ст. 51. При изучении материалов выяснилось, что лицо первоначально опрашивалось в качестве свидетеля. При этом отметки о разъяснении рассматриваемой статьи в деле не было. Председательствующим сразу же первое признание подсудимого были признаны недопустимыми.

При переходе к изучению дальнейших слов обвиняемого, выступавшего в тот момент подозреваемым, защитник вновь указал на ст. 51. Вместе с этим адвокат заявил ходатайство о повторном признании показаний недопустимыми, поскольку субъекту не была разъяснена норма. Однако один из народных заседателей указал на то, что на момент производства допроса по делу (в ноябре 1995-го г.) пленарное Постановление ВС опубликовано не было. При этом необходимость в разъяснении подозреваемому ст. 51 прямо из нее не исходит. С этим мнением согласились и остальные участники заседания.

Всем ли потерпевшим (свидетелям) надлежит разъяснять норму?

Об этом в практике ясное представление так и не сложилось. Исходя из смысла статьи, субъект не обязан свидетельствовать в том случае, если его слова могут изобличить лично его, близких родственников, супругу/супруга. В иных ситуациях такое освобождение не действует. Чтобы не нарушить права потерпевшего и свидетеля, необходимо учесть предмет их показаний. В некоторых случаях это сделать несложно. В других ситуациях могут возникнуть определенные проблемы. Например, нет необходимости разъяснять ст. 51 при допросе понятых в ходе следственного действия. Пояснения требуются при получении от лица информации о близком родственнике или супруге. Таким образом, во всех ситуациях, в которых не исключена хотя бы незначительная вероятность того, что слова свидетеля/потерпевшего могут обратиться против них самих, они должны быть ознакомлены с содержанием рассматриваемой статьи.

Практическое состояние дел

Во многих следственных отделах и судебных инстанциях ст. 51 разъясняют исключительно близким родственникам подозреваемого, обвиняемого, подсудимого. Это обуславливается буквальным восприятием содержания пленарного Постановления ВС. В п. 18 этого акта предусмотрено, что с положениями нормы должны ознакомиться супруг/супруга, близкие родственники перед их допросом в качестве потерпевших или свидетелей. По мнению юристов, в Постановлении Пленума ВС обозначен только частный случай реализации ст. 51. В этой связи становится неверным по существу мнение некоторых сотрудников о том, что разъяснять норму следует только тем потерпевшим/свидетелям, которые могут в дальнейшем стать обвиняемыми/подозреваемыми.

Оформление факта ознакомления

Единообразия нет и по этому вопросу. Практические работники используют следующие варианты:

1. Разъяснение положений ст. 51 осуществляется исключительно перед началом допроса.
2. Ознакомление с нормой производится прежде, чем будет совершаться соответствующее следственное действие, в процессе которого будут даваться показания.

Считается, что второй вариант более предпочтителен. Гражданину должны разъясняться его права в каждом случае допроса. Дача показаний может осуществляться на практике с продолжительным временным разрывом. В этом случае не исключается, что субъект забудет о полученных им ранее разъяснениях. К числу следственных действий, при выполнении которых лицо должно быть ознакомлено с правом не свидетельствовать, относят, кроме допроса, очную ставку, предъявление для опознания.

Предупреждение об ответственности

В законодательстве установлено наказание за предоставление ложных сведений. На практике достаточно распространенным считается мнение, что субъектов не следует предупреждать о такой ответственности. Обусловлено это тем, что такое разъяснение в определенной степени нейтрализует право не свидетельствовать против близких, супруга или себя и может выступать как психологическое давление на свидетеля. Однако по закону отказаться от предупреждения о вероятных последствиях для субъекта нельзя. Достоверность сведений должна гарантироваться в интересах правосудия. В данном случае компромиссным будет грамотное и последовательное разъяснение закона. Обязанность давать правдивые объяснения, показания никто не снимает со свидетеля. Но в том случае, когда его слова могут впоследствии использоваться против него, его супруга/супруги либо родственников, он может воспользоваться своим конституционным правом и не свидетельствовать.

Возможные сложности

Проблема может появиться вследствие того, что довольно часто трудно заранее разделить на части предмет показаний: "Здесь молчать, здесь говорить". В некоторых случаях сведения, которые на первый взгляд ничем не грозят субъекту, могут обернуться против него или близких, если не в этой, то в другой ситуации. Кроме этого, перед допросом заранее не во всех случаях можно предположить, какая именно фактическая информация будет сообщаться. В этой связи в каждой конкретной ситуации судьям и следователям надлежит самостоятельно определить порядок, в соответствии с которым будет производиться разъяснение уголовных и конституционных норм. Здесь, по мнению ряда юристов, дело не только в последовательности такого ознакомления. В обычных случаях первой должна разъясняться Конституция, а затем уголовное право. Ключевым принципом в сложных случаях выступает избирательность. Не исключается и ситуация, когда судья или следователь не будет предупреждать об последствиях дачи ложных показаний. Разъяснение ст. 51, а также указание в примечании к ст. 308 УК о том, что субъект не подлежит наказанию за отказ от показаний против себя, близких или супруга, не снимает с него ответственности за предоставление недостоверных сведений.

1. Ограничение по военной службе назначается осужденным военнослужащим, проходящим военную службу по контракту, на срок от трех месяцев до двух лет в случаях, предусмотренных соответствующими статьями Особенной части настоящего Кодекса за совершение преступлений против военной службы, а также осужденным военнослужащим, проходящим военную службу по контракту, вместо исправительных работ, предусмотренных соответствующими статьями Особенной части настоящего Кодекса.

2. Из денежного довольствия осужденного к ограничению по военной службе производятся удержания в доход государства в размере, установленном приговором суда, но не свыше двадцати процентов. Во время отбывания этого наказания осужденный не может быть повышен в должности, воинском звании, а срок наказания не засчитывается в срок выслуги лет для присвоения очередного воинского звания.

Комментарий к Ст. 51 УК РФ

1. Содержание наказания в виде ограничения по военной службе составляют ограничение на оплату труда военнослужащего и ограничения в его служебной карьере. Ограничение по военной службе может быть назначено военнослужащему, проходящему службу по контракту, за совершение преступлений против военной службы. В то же время к военнослужащему, проходящему службу по призыву, указанный вид наказания применяться не может. Ограничение по военной службе может быть назначено вместо исправительных работ, однако только в том случае, если они предусмотрены соответствующей статьей Особенной части УК. Например, в случае осуждения военнослужащего за умышленное уничтожение чужого имущества, предусмотренное ч. 1 ст. 167 УК, санкция которой содержит исправительные работы на срок до одного года, суд может назначить вместо исправительных работ ограничение по военной службе на тот же срок. Контроль за исполнением наказания в виде ограничения по военной службе возлагается на командира воинской части, который обязан в течение трех дней после получения копии приговора и распоряжения о его исполнении издать приказ, установив в нем порядок исполнения приговора, о чем извещается в последующие три дня суд, постановивший приговор. В суд также направляется копия приговора. Полностью порядок исполнения приговора в виде ограничения по военной службе указан в ст. ст. 143 — 148 УИК.

2. Особенность этого вида наказания заключается в том, что из денежного содержания осужденного производится удержание в доход государства в размере, не превышающем 20%; во время отбывания наказания осужденный не может быть повышен в должности, воинском звании, а срок наказания не засчитывается в срок выслуги лет для присвоения очередного воинского звания. Если с учетом характера совершенного преступления и иных обстоятельств осужденный военнослужащий не может быть оставлен в должности, связанной с руководством подчиненными, он по решению соответствующего командира воинской части перемещается на другую должность, как в пределах воинской части, так и в связи с переводом в другую часть или местность, о чем извещается суд, вынесший приговор.

В уголовном судопроизводстве, как ни в одной другой сфере, важны быстрые и решительные действия защиты. От них зависит вся перспектива расследования и суровость приговора. Многих неприятностей можно избежать, если правильно вести себя на начальном этапе следствия. Типичная ошибка подозреваемых – это дача показаний.

Лично мое мнение, так вообще на предварительном следствии нет особой необходимости давать показания. Почему? Да потому, что защите практически не известно, какими доказательствами располагает следствие или будет располагать в дальнейшем. Зачем же тогда вслепую строить какую-либо версию, которая, как выясниться в будущем, идет вразрез с совокупностью других доказательств, собранных следователем.

Любое разночтение и противоречие воспринимается судами негативно. Вы будете привязаны к своим показаниям, данным на следствии, даже когда поймете, что они явно не в тему, и Вам захочется их сменить. Но, увы, поезд уже будет далеко.

Показания никогда не поздно начать давать в суде. К этому времени Вы с адвокатом уже изучите каждую бумажку в уголовном деле, вам будут известны все собранные доказательства, которыми располагает сторона обвинения. Адвокат, Ваш защитник, будет иметь возможность проанализировать и оценить их и, таким образом, занять правильную позицию по делу и выстроить линию защиты.

Ваши показания в суде будут стоиться с учетом обстоятельств дела, уже Вам известных. И никаких противоречий в показаниях на следствии и в ходе судебного разбирательства не возникнет. У прокурора не будет возможности уличить Вас в непоследовательности, так как показания Вы даете в суде впервые. Это Ваше право! И уж Ваш адвокат приложит все усилия, чтобы эти Ваши показания выглядели согласованными с показаниями свидетелей и потерпевших, и совокупностью других доказательств.

Давая показания на следствии, Вы всегда облегчаете работу следователя по собиранию и закреплению доказательств, которые он постарается повернуть против Вас. Конституцией нам дарован принцип презумпции невиновности. Так пользуйтесь им. Молчите до последнего. А это право – молчать – у Вас есть в силу той же самой Конституции.

Чтобы мои наставления для вас не были пустым звуком, а выглядели как-то нагляднее, я приведу жизненный пример из моей практики. Пример основан на реальном уголовном деле по обвинению в краже одного из моих подзащитных.

Как-то осенью, года три тому назад, мне позвонил из Екатеринбурга один из моих клиентов. Назовем его, допустим, Сергей. Я в тот момент находился в Кургане, где у меня было судебное заседание.

Сергей был женат, и у них совсем недавно родился ребенок. Его жена, как и он сам, были студентами УПИ, в Екатеринбурге они проживали на съемной квартире. Чтобы как-то жить, кормить себя и своего малолетнего ребенка, Сергей ночами на своей «девятке» занимался частным извозом.

По телефону Сергей сообщил мне, что он попал в неприятную историю. А именно то, что в отношении его возбудили уголовное дело по факту хищения трех тонн металлических труб.

Сергей также сообщил мне, что его на завтра к себе вызывает следователь для производства каких-то следственных действий.

Я поинтересовался у него, давал ли он уже какие-нибудь показания следователю. Как выяснилось, показаний Сергей еще никаких не давал, а в отдел милиции приглашен по телефону.

Не вникая во все обстоятельства дела, я сказал ему, чтобы он завтра к следователю не ходил, на его телефонные звонки не отвечал. Я смогу приехать в Екатеринбург только через день, поскольку на следующий день у меня было назначено судебное заседание.

Ровно через день, ранним утром я приехал в Екатеринбург. Мы с Сергеем встретились, и он посветил меня в курс дела со всеми мельчайшими подробностями.

Оказывается, что накануне ночью, занимаясь извозом, Сергей взял пассажира, которого довез на указанный им адрес. Подъехав к невзрачной пятиэтажке одного из районов Екатеринбурга, Сергей заметил, что рядом с домом складирована приличная стопка стальных труб.

Не скрывая свой коммерческий интерес, Сергей спросил пассажира, кому принадлежат, увиденные им трубы. Пассажир пояснил ему, что эти трубы недавно выкопали с целью замены на новые работники местного теплопункта.

Кроме того, пассажир сказал Сергею, что эти трубы в ЖКО ему продали по цене металлолома. Следовательно, трубы теперь принадлежат ему.

Сергей поинтересовался у своего собеседника, что он собирается делать с ними. На что тот ему ответил, что сдаст в металлолом. Но беда в том, что послезавтра ему необходимо срочно лететь по каким-то делам в Махачкалу. А трубами заниматься, совершенно нет времени.

Сергей, будучи по своей натуре хватким парнем, посчитал слова своего пассажира не иначе как коммерческим предложением. Недолго думая он сказал своему собеседнику – продай мне эти трубы.

Одним словом, пассажир принял предложение Сергея, идя ему на уступки только потому, что у него совершенно нет времени заниматься этими трубами, так как срочно надо уезжать из города.

Договорившись, они условились встретиться завтра на этом же месте. Да, кстати, Сергей переписал паспортные данные своего контрагента для того, чтобы составить дома на компьютере договор купли-продажи.

На следующий день, встретившись в условленном месте, стороны подписали договор купли-продажи. Сергей передал продавцу деньги, в надежде вернуть их с существенной прибавкой. А продавец передал ему трубы, указав на них рукой, и сказав, забирай, вывози, теперь они твои.

Таким образом, сделка была совершена. Сергей, подсчитав свой будущий навар, начал листать страницы газет. Через объявление в газете, Сергей нашел организацию, которая занимается закупом бывших в употреблении стальных изделий.

Нанял грузовичок «воровайку». Это такой автомобиль, который сам грузит, сам везет. И со спокойной совестью начал осуществлять погрузку приобретенных им труб.

Погрузкой заинтересовались рабочие теплопункта. Они спросили Сергея, куда же это он собрался везти трубы, которые принадлежат местному ЖКО.

Сергей был сильно удивлен такой постановке вопроса. Достал из кармана договор купли-продажи и начал им размахивать, доказывая, что данные трубы принадлежат на праве собственности только ему.

К этому времени в эпицентр возникшего конфликта прибыл бригадир и еще несколько сантехников. Трубы Сергею вывезти не дали. Погрузка была заблокирована. Водитель «воровайки» занервничал, потребовал от Сергея оплатить час простоя. Взял деньги и от греха подальше убрался с глаз долой. Правда, номера его машины бригадир успел сосканировать себе в блокнот.

Сергей не переставал возмущаться такому вопиющему безобразию. Буквально вчера он подписал договор и отдал несколько тысяч кровно заработанных рублей своему контрагенту.

Вскоре вся честная компания переместилась в помещение теплопункта. Где бригадир еще раз осмотрел договор купли-продажи и позвонил своему вышестоящему начальству, чтобы доложить о случившемся инциденте.

В это время Сергей, брызгая слюной, не переставал возмущаться действиями этой сантехнической компании. Он требовал объяснить ему, в чем все-таки дело. Почему он теряет здесь свое время и деньги, потраченные за найм грузовика. Выхватив у бригадира телефонную трубку, Сергей стал громко упрекать своего абонента в случившемся безобразии, доказывая свои права собственности на спорные трубы. Как выяснилось впоследствии, Сергей разговаривал по телефону с инженером ЖКО, курирующим данный теплопункт.

В конечном итоге Сергею пришлось покинуть теплопункт, как говорится, не солоно хлебавши.

Но на этом история не закончилась. Спустя несколько дней, Сергею позвонил на мобильник следователь. Оказывается, перед тем как покинуть теплопункт, Сергей по просьбе бригадира оставил ему номер своего телефона.

Следователь настоятельно просил прибыть Сергея в следственное управление. Дальше, как я уже говорил, по прибытии в Екатеринбург, мы с Сергеем направились в районное УВД знакомиться со следователем.

Следователь предъявил нам постановление о возбуждении уголовного дела в отношении Сергея. Заполнил анкетную часть протокола допроса подозреваемого и попросил дать показания по существу дела.

Но показания, конечно же, мы в соответствии со ст. 51 Конституции РФ давать отказались. Что и было отмечено в данном протоколе.

Примерно месяца через полтора Сергею было предъявлено обвинение по ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 158 УК РФ. Внимательно ознакомившись со всеми материалами уголовного дела, мы начали ожидать суд.

При ознакомлении с материалами дела я обратил внимание на следующее обстоятельство. Все, как один, свидетели обвинения в своих показаниях подробно описывали картину погрузки труб на «воровайку». Они также не отрицали и тот факт, что Сергей постоянно утверждал, что трубы принадлежат ему по договору купли-продажи. При этом неоднократно показывал этот договор рабочим, а бригадиру даже дал возможность ознакомиться с ним.

Из показаний бригадира было видно, что он внимательно прочитал предъявленный Сергеем договор. Из договора он понял, что некто, фамилии и имени он не помнит, продал Сергею трубы в таком-то количестве, таких-то размеров. Одним словом договор, как договор. Самый обычный.

Из показаний инженера, с которым Сергей разговаривал по телефону, также было видно, что Сергей в разговоре упорно настаивал на том, что трубы принадлежат ему, ссылался при этом на договор.

Немного подумав, я пришел к выводу, что обстоятельства по делу складываются очень даже неплохо. А именно, все свидетели подтверждают факт погрузки труб в грузовик. Хорошо. Мы с этим согласны. Ведь от этого никуда не уйдешь, как говорится, факт упрямый.

Далее. Многие свидетели также упоминают некий договор, который Сергей постоянно демонстрировал всем. Бригадир вообще читал текст договора. Но, к его «сожалению», данных о продавце он не запомнил. Как говорится, умер Максим, ну и…бог с ним. Это тоже нам на руку.

Инженер в своих показаниях подтвердил, что Сергей, во время телефонного разговора с ним, настаивал на том, что трубы принадлежат ему, и что им придется компенсировать его убытки.

У меня даже вызвало улыбку то обстоятельство, что все, как один, свидетели обвинения давали показания, очень даже выгодные защите. Но сами они этого, конечно, не понимали. Ладно, они, но как не заметил следователь, что все его обвинение основываются на показаниях по сути свидетелей защиты. Ну да это уже проблемы следователя.

Согласовав со своим подзащитным позицию, разработав тактику поведения в суде, нам оставалось ждать судный день.

И вот этот день настал.

Прокурор, как и полагается, зачитал текст обвинения. Судья спросил подзащитного, признает ли он себя виновным. На что Сергей ответил, что ему понятно, в чем он обвиняется, но виновным себя не признает.

Первыми были допрошены свидетели обвинения, которые дали показания, аналогичные своим показаниям, данными ими на предварительном следствии.

После чего приступили к допросу подсудимого, то есть Сергея.

В судебном заседании Сергей дал свои самые первые показания по обстоятельствам дела, скорректированные нами под показания свидетелей обвинения. То есть они полностью были согласованы с показаниями всех свидетелей. Следовательно, его показания выглядели в наивысшей степени правдоподобно. Сергей пояснил суду, что такого-то числа, такого-то месяца, он заключил договор купли-продажи с неизвестным ему гражданином. В настоящее время он не может назвать его имени, так как имя не помнит. Сам договор был утерян, поэтому продемонстрировать его суду он не имеет возможности.

После чего, Сергей пояснил, что после подписания договора, он передал продавцу определенную сумму денег и на следующий день приехал забирать трубы. Вывезти трубы ему не удалось по причине того, что работники теплопункта начали оспаривать право собственности на них. Попросту не дали ему их вывезти. Возникла спорная ситуация. Ему пришлось усердно доказывать свои права, ссылаясь на письменный договор, который в тот момент находился у него на руках.

Показания Сергея один в один сочетались с показаниями всех допрошенных свидетелей обвинения. А это просто великолепно. Получается, что ни один свидетель, по сути, не опроверг версию подсудимого Сергея. А напротив, все свидетельские показания в совокупности подтвердили показания самого Сергея.

После того, как Сергей закончил давать показания, он передал суду для приобщения к материалам дела письменную аннотацию своих показаний, так называемые заметки (что допускается УПК).

Для чего это было сделано? А для того, чтобы суд не смог исказить протокол судебного заседания в части показаний подсудимого. А то, что написано пером – не вырубишь топором.

Итак, на исходе судебного разбирательства вырисовывалась следующая картина.

В суде прозвучала версия подсудимого о том, что он приобрел трубы по договору купли-продажи у неизвестного ему лица. Сам договор в настоящее время утрачен, то есть в судебном заседании не исследовался. Но при этом все свидетели подтвердили, что упомянутый договор имел место быть. Особенно ценны в этой части были показания свидетеля-бригадира, который лично читал текст договора. Отсюда вывод – договор был на самом деле.

Вместе с тем, Сергей упорно отстаивал свои права собственности на спорные трубы. Это обстоятельство также подтверждалось свидетельскими показаниями, в том числе, показаниями инженера, с которым Сергей разговаривал по телефону.

А значит, умысел Сергея на тайное хищение чужого имущества в ходе судебного разбирательства не подтверждался. Следовательно, состав преступления отсутствовал.

В это время прокурор и судья начали сильно нервничать. Дело дошло до того, что судья начала разводить моего подзащитного на признание своей вины, угрожая изменить ему меру пресечения на заключение под стражу.

Согласитесь, как глупо она в такой обстановке выглядела. Как же не хотят судьи принимать справедливое решение по делу. Они до сих пор себя считают органом, осуществляющим уголовное преследование. Борцами с преступностью, но не лицами, отправляющими ПРАВОСУДИЕ.

Мой подзащитный был обычным человеком, далеким от всех этих судебных интриг. Как свойственно любому человеку, такое своеобразное поведение судьи привело его в состояние шока. Он уже готов был поверить в ее угрозы.

Судья объявила 30-минутный перерыв для того, чтобы Сергей хорошо подумал над ее предложением, как она считала, от которого он не сможет отказаться.

Выйдя на улицу, закурив сигарету, Сергей нервозно спросил меня, стоит ли ему признавать себя виновным. На что мне пришлось объяснить ему, что такое неадекватное поведение судьи связано только с тем, что дело разваливается у всех на глазах.

Прокурор не мог предвидеть такой поворот событий, так как из материалов дела, при подготовке к судебному разбирательству, он совершенно не знал нашей позиции защиты. Это связано с тем, что показания мы на следствии не давали вообще, воспользовавшись ст. 51 Конституции, или Золотым правилом № 51.

Он, наивно полагал, что дело не стоит выеденного яйца, поскольку все свидетели подтвердили факт погрузки труб в грузовик. Он считал это достаточным. Хотя ведь должен был знать, что эти свидетельские показания доказывают лишь объективную сторону состава преступления. А как же быть с умыслом на совершение именно хищения? Доказательств преступного намерения подсудимого в судебном заседании так никто и не представил. Неужели он думал, что Сергей признает свою вину и публично раскается. Нет, нет и еще раз нет. Такого счастья мы стороне обвинения и суду добровольно не подарим.

Я также объяснил Сергею, что, признав вину, он раз и навсегда отсекает кассационный повод. Это значит, что при обвинительном приговоре, обжаловать его будет уже бесполезно. Так как подсудимый, признавая свою вину, «расписывается» в совершении им преступления. Что в этом случае обжаловать? Разве только добиваться смягчения наказания.

Подводя итоги, я сказал Сергею, что для обвинительного приговора суду не хватает ни много не мало, его признания в совершении преступления. Оправдывать суды бояться, как черт ладана.

Сергей согласился со мной, но на всякий случай решил подкинуть монету. Монета упала той стороной, при которой вину признавать было нельзя. На чем мы и остановились.

Судебное заседание возобновилось. Виновным себя Сергей снова не признал. Стороны дополнить судебное следствие не пожелали. Да и чем его уже дополнишь. Суд объявил об окончании судебного следствия. И мы перешли к прениям сторон.

Прокурор дрожащим голосом отрапортовал свою обвинительную речь. Его речь прозвучала по заранее заготовленному шаблону. Доводы прокурора о виновности моего подзащитного сводились к тому, что Сергей был застигнут на месте совершения преступления, так сказать, с поличным. Но довести свой преступный умысел до конца подсудимый не смог по независящим от него обстоятельствам, так как его действия были пресечены работниками теплопункта.

О каком умысле он вообще говорил? Какими доказательствами он обосновывал этот умысел? Мне, правда, было не понятно.

Теперь подошла очередь принять участие в прениях и стороне защиты. В защитительной речи мои доводы сводились к следующему.

«Сторона защиты не может согласиться с предъявленным Подсудимому обвинением по настоящему уголовному делу.

По мнению защиты, Сергей 07 ноября 2007 года около 16 час. 30 мин., полагая, что является собственником, пытался вывезти семнадцать металлических труб, располагавшихся на необособленной территории, на такой-то улице, вблизи такого-то дома города Екатеринбурга.

В ходе погрузки труб между Сергеем и бригадиром бригады сантехников теплопункта возник спор о праве собственности на данные трубы, в результате чего последний воспрепятствовал их вывозу.

В ходе судебного разбирательства стало известно, что между Сергеем и неустановленным лицом возникли отношения гражданско-правового характера, а именно состоялась сделка купли-продажи.

В связи с этим, действия Сергея по погрузке труб не могут быть квалифицированы как покушение на кражу, в силу того, что мой подзащитный являлся добросовестным приобретателем данного имущества.

Указанные выше обстоятельства в судебном заседании подтверждаются доказательствами, представленными стороной обвинения, а также показаниями самого подзащитного, которые стороной обвинения опровергнуты не были » и т. д. Дальше шел более детальный анализ доказательств и просьба оправдать моего подзащитного в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.

Прокурор, воспользовавшись правом реплики, сделал суду заявление об отказе от обвинения и прекращении уголовного дела, поскольку считает, что в данном случае состав преступления действительно отсутствует.

Я был не против такой постановки вопроса. Думаю, что Сергей – тоже.

Суд, посовещавшись, огласил постановление о прекращении уголовного дела в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения.

Прошу обратить Ваше внимание на то, что при отказе прокурора от обвинения, суд вынужден по этому основанию прекратить уголовное дело. Причем прекратить дело по реабилитирующим основаниям. Что это такое? Это то, что Сергей имеет право на реабилитацию, то есть право на возмещение имущественного и компенсацию морального вреда, причиненного незаконным привлечением к уголовной ответственности.

А что было бы, если бы Сергей признал свою вину? Ответ однозначный – был бы обвинительный приговор.

А что было бы, если бы Сергей начал давать показания еще на предварительном следствии, не зная содержания показаний свидетелей обвинения? Я даже не знаю, что и было бы. Но, скорее всего, противоречий бы возникло немало. А прокурор в суде на эти противоречия расставлял бы акценты.

Друзья мои! Выводы из этого поста делать только вам самим. А я бы хотел пожелать вам, чтобы вы всегда помнили о «Золотом правиле № 51». Применяя его, хуже себе не сделаете. Но от ошибок убережетесь.

P.S. Я задумывался, какими же все-таки мотивами руководствовался государственный обвинитель, отказываясь от обвинения. Почему прокурор решил руководствоваться нормами УПК, а не внутриведомственным приказом генерального прокурора, который гласит: «…Отказ государственного обвинителя необходимо расценивать как дисциплинарный проступок». Возможно, прокурор поступил по закону, как правосознательный и профессиональный специалист. Но скорее всего прокурор таким своим поступком убил сразу двух зайцев. Во-первых, он не поставил своего старшего товарища (судью) в неловкое положение, которому оправдывать кого-либо, мягко скажем, не рекомендуется. Во-вторых, избавил себя от возможного оправдательного приговора, то есть из двух зол выбрал наименьшее.